Опьяненные гавайским солнцем - Страница 16

– Не отстраняйся, – попросил он и почувствовал, как она прижалась щекой к его ладони. – Пейдж, я провел с тобой достаточно времени для того, чтобы узнать, что ты красивая женщина, изнутри и снаружи.

– Ничего ты не знаешь, – отрезала она.

– Разве? Я касался твоего лица, целовал твои губы, держал в объятиях твое тело… Я вдыхал твой аромат и ощущал языком твой вкус. Я слышал твои тихие вздохи и мелодичный смех. Пейдж, мне не нужны глаза, чтобы увидеть тебя. С каждым твоим словом я все больше убеждаюсь в том, что ты прекрасна, и мне причиняет боль слышать, что ты настаиваешь на обратном.

В ответ воцарилась тишина. Мано убрал руку и ждал, что скажет Пейдж.

– Ты прав, – наконец едва слышно ответила она. – Спасибо тебе.

Ее слова прозвучали неубедительно, но начало было положено. Они могут провести вместе всего одну неделю, но ему хотелось, чтобы, возвращаясь домой на большую землю, Пейдж чувствовала себя на миллион долларов. Обычно Мано не выступал в роли любовника и по совместительству психолога, но он никогда не встречал женщины настолько… разбитой и несчастной. Только у нее не было причин страдать. Это Мано следовало убиваться от горя, но в его мизинце было больше уверенности, чем во всем ее теле. Такое положение вещей было неправильным, и Мано собирался все исправить.

И в то же время он пожалел, что сделал ей выговор, потому что она вдруг притихла, и на все его вопросы отвечала преимущественно односложно, что было почти невыносимо. Когда им объявили, что на верхней палубе будут танцы под живую музыку, Мано оживился.

– Ты не хочешь потанцевать, pulelehua?

Опять тишина.

Я не очень хорошо танцую, – наконец выдавила Пейдж.

– Ничего страшного. Я не смогу увидеть, насколько плохо ты танцуешь.

– Хорошо, – рассмеялась она. – А как же Хоку?

– Он подождет нас где-нибудь в стороне.

Они поднялись наверх, и один из официантов предложил присмотреть за собакой. Мано передал ему поводок и повел Пейдж на танцпол. Музыканты наигрывали какую-то медленную джазовую мелодию. Мано взял Пейдж за руку и обнял ее за талию, и они начали медленно покачиваться в такт музыке. Поначалу его партнерша была очень скованной, но со временем полностью расслабилась в его объятиях.

– Все не так плохо, не правда ли?

– Не плохо, – согласилась Пейдж. – Если честно, я никогда не танцевала медленный танец с мужчиной.

– Правда? – снова удивился Мано. – Даже в старших классах школы?

– Особенно тогда. Я не пользовалась популярностью. А что насчет тебя?

– А я пользовался бешеным успехом. Все девчонки любили меня, а я любил их. Для меня тогда все складывалось как нельзя лучше, но потом я попал в аварию.

– Неужели эти девушки бросили тебя, когда ты лишился зрения? – потрясенно спросила Пейдж.

– Некоторые из них, – ответил Мано. И одна в особенности, но он был не в том настроении, чтобы рассказывать о Дженне. Пусть лучше Пейдж думает, что он был плейбоем, чем юношей с разбитым сердцем, который в одну секунду потерял почти все, чем дорожил. – Думаю, я сам оттолкнул их. Я так долго злился, что с трудом выносил самого себя. Так что они не виноваты, что бросили меня.

– Я часто наблюдаю похожие вещи в моих пациентах, – заметила Пейдж. – Многие из них чувствуют призвание быть солдатами и собираются служить всю свою жизнь. Потом какая-то самодельная мина отрывает им руки или ноги, и они отправляются домой жить жизнью, которой никогда не представляли. Это невероятно тяжело. Многие из них не могут смириться с такой судьбой. Я провожу много времени с ними, чтобы помочь не только физически, но и морально. Слишком многие покидают стены больничных палат и пускают себе пулю в лоб. Но если суметь достучаться до них, они на самом деле меняют свое отношение к случившемуся и начинают жить полной жизнью. Да, приходится приспосабливаться, но они по-прежнему способны добиться чего угодно, если захотят.

– Ты правда веришь в такие вещи?

– Конечно. Я видела их собственными глазами. Многим не хватает решительности. Вот возьмем, к примеру, тебя. Ты управляешь отелем, как хорошо отлаженным механизмом. Это удивительно. И я не сомневаюсь, что, если ты захочешь добиться чего-то нового в своей жизни, ты обязательно преуспеешь.

– Ты напоминаешь мне моего брата.

– Это плохо?

– Не совсем. Просто иногда он выводит меня из себя своим позитивным настроем. Он всегда считал, что после аварии я по-прежнему могу жить той жизнью, о которой мечтал. Я, в отличие от него, никогда не был таким уверенным. Возможно, он хочет, чтобы у меня все получалось, чтобы не чувствовать себя виноватым в том, что я лишился своей мечты.

– Но в чем он должен винить себя?

Мано застыл. Ему не хотелось продолжать разговор на эту не очень веселую тему.

– Давай поговорим об этом в следующий раз.

– Хорошо.

Музыка заиграла еще медленнее, и Мано удивился, когда Пейдж обвила его шею руками. Он притянул ее к себе, и вдруг ему перестали быть интересными разговоры. И даже танцы. Мано не мог дождаться, когда они вернутся обратно в отель, и он сможет стянуть платье с Пейдж и заняться с ней любовью.

Когда они вышли из лифта на своем этаже, Мано потянулся и обнял Пейдж за талию. Она не стала сопротивляться, наслаждаясь объятиями этого мужчины, такого сильного и такого мужественного. Пейдж не могла понять, почему окружающие смотрели на него как на инвалида. Он всего лишь потерял зрение.

Во всем остальном он был просто потрясающим. Мано заставил Пейдж почувствовать себя восхитительной и желанной. Одного его прикосновения к ее обнаженной спине хватало, чтобы все ее тело начинало изнывать от желания.