Опьяненные гавайским солнцем - Страница 29

– Начнем с того, что я касался тебя. Я знаю каждый миллиметр твоего тела.

– Мы говорим о разных вещах.

– Возможно. Но у меня в отеле работает тысяча человек. Они мои глаза и уши. В первые два дня, когда ты приехала, я спрашивал у них о тебе. И они в точности описали мне твою внешность.

У Пейдж отвисла челюсть. Неужели он знал правду все это время?

– Ты думаешь, что я все это время заблуждался насчет тебя, но ты ошибаешься. Я в точности знаю, какая ты внешне и какая ты изнутри. Даже слепой может увидеть чистый свет, который исходит от тебя. Ты прекрасный человек. Пейдж, я провел эту неделю с тобой, я занимался с тобой любовью, потому что ты мне нравишься такой, какая ты есть.

Пейдж с трудом сдержала слезы. Никогда еще мужчина не говорил ей таких искренних слов.

– Ты не хочешь узнать, что о тебе рассказали мои служащие? – спросил Мано.

– И что же они сказали?

– Поначалу я очень огорчился, потому что некоторые из них заявили, что вообще не заметили тебя. Они видели, как я разговаривал с тобой, но не смогли описать тебя. Создавалось такое впечатление, что ты какое-то привидение, и тебя никто не видит, кроме меня. Я до сих пор не могу понять, почему они не заметили тебя, потому что ты привлекла мое внимание с первой минуты нашего знакомства.

– Я врезалась в тебя. Уверена, если бы на твоем месте был другой человек, он тоже запомнил бы меня.

– Конечно, такой способ самый лучший, чтобы привлечь мое внимание. Но я подумал, может быть, ты специально делаешь так, чтобы тебя не замечали, и я единственный, от кого ты не смогла спрятаться.

Я не пыталась прятаться, – начала Пейдж, но остановилась, потому что говорила неправду. – Ладно, может, ты и прав. Просто за все эти годы я слышала так много жестоких насмешек в свой адрес, что мне хотелось исчезнуть, раствориться в воздухе. И я привыкла к тому, что люди не замечают меня. По правде говоря, так даже лучше, если они не могут предложить мне ничего, кроме оскорбительной критики. Я предпочитаю быть невидимой, чем осыпанной градом насмешек.

Мано какое-то время молчал, повернувшись в сторону темных океанских волн. Он словно взвешивал ее слова.

– Пейдж, ты думаешь, что твои слова заставят меня расхотеть, чтобы ты осталась? Ты как будто пытаешься убедить меня, чтобы я отпустил тебя.

Она вздохнула. Вообще-то все было с точностью до наоборот. Пейдж хотелось остаться, уступить своим чувствам, которые она сдерживала, отказаться от своей прежней жизни, чтобы быть с Мано. Но она уже совершила ошибку с Уайеттом и не могла позволить себе еще одну с Мано. Что, если она согласится остаться, а он передумает? Мано всю свою жизнь избегал серьезных отношений. И Пейдж не верила, что она именно та женщина, которая поможет ему измениться к лучшему.

– Дорогой, я просто опережаю тебя.

– Ты говоришь глупости, – неодобрительно нахмурился Мано, повернувшись в ее сторону.

– Может быть, но я знаю, как заканчиваются сказки для таких девочек, как я, – вздохнула Пейдж. – Хочешь узнать, что случилось с отцом моего ребенка?

Мано застыл в своем кресле, но потом кивнул.

– Да.

– Ладно, я скажу. Он бросил меня ради моей более красивой сестры, – с болью сказала она. – Я всегда терялась на фоне Пайпер, и не без причины. Между нами всего год разницы, но люди не могут поверить, что мы сестры, потому что мы такие разные. Она отличается от меня во всем. Можно сказать, Пайпер взяла все самое лучшее от наших родителей. И я всегда считала, что мне остались объедки.

– Опиши, какая она, – потребовал Мано. – Я хочу знать, почему ты считаешь ее такой особенной по сравнению с собой.

– Что ж, во-первых, у нее золотистые волосы, которые волнами ниспадают ей на плечи. А мои волосы абсолютно прямые и не удерживают завиток дольше двух минут. У Пайпер красивая фигура с плавными линиями в нужных местах, тогда как я похожа на доску и сложена как двенадцатилетний мальчишка. У Пайпер лицо как у ангела с большими карими глазами и пухлыми губами. Мои губы тоненькие, как шнурочки, а подбородок и нос слишком острые. Отличаться друг от друга еще больше, чем мы, наверное, уже невозможно.

– Похоже на то. Но почему ты сравниваешь себя со своей сестрой? Если бы я сравнивал себя с Кэлом, я бы сошел с ума.

– Потому что так поступают все, – возразила Пейдж. – Я всю жизнь теряюсь на фоне Пайпер.

– Я ничего не понимаю. Ты не описала ни одной из по-настоящему важных вещей, – заметил Мано. – Ты должна простить меня, все-таки я слепой и так далее, но у меня несколько другие приоритеты. Она такая же умная и заботливая, как ты? Твоя сестра забавная и добрая? Она проводила бы свое время у постели раненых солдат или предпочла бы заняться маникюром?

Пейдж потрясенно замолчала. Она не знала, что сказать, хотя ответ напрашивался сам собой. Пайпер не была скучной или легкомысленной, просто у нее были другие приоритеты. Она работала стилистом-парикмахером, и ее восприятие жизни было абсолютно визуальным. Пейдж не могла сказать, что ее сестра – эгоистка. Она много раз пыталась сделать Пейдж красивый макияж, но все без толку.

– Мано, ты в меньшинстве. Большинство мужчин тут же попадали под ее чары, и, как я уже говорила, Уайетт не стал исключением. Когда он бросил меня ради сестры, создавалось такое впечатление, что я больше не существовала для него. Он даже не потрудился сказать мне, что между нами все кончено. Этот человек просто растворился, он не звонил, не писал сообщения, а потом вдруг появился на одном из семейных праздников под руку с Пайпер.

– Пусть Уайетт – настоящий мерзавец, но неужели твоя сестра настолько жестокая?