Опьяненные гавайским солнцем - Страница 34

– Пейдж, он был настоящим змеем-искусителем. Он нашептывал тебе на ухо то, что ты хотела слышать, и ты таяла, как воск, в его руках. То же самое он проделал и со мной. В том, что произошло, нет твоей вины.

– Дело не только в Уайетте, – снова заплакала Пейдж. – Дело касается и Мано тоже.

– Мано? – подскочила от неожиданности Пайпер. – Кто такой Мано?

– Мужчина, в которого я влюблена, – всхлипывая, ответила Пейдж.

Пайпер мягко взяла ее за плечи.

– Расскажи мне, что случилось.

И Пейдж рассказала. Она никогда не делилась с сестрой своими переживаниями, но ей нужно было высказаться кому-нибудь. Пейдж начала с самого начала и поведала Пайпер все, что случилось с ней на Гавайях.

– Он попросил тебя остаться? Это очень серьезно.

– Пайпер, ну разве я могла навязать ему чужого ребенка?

– Ты точно уверена, что не хочешь изменить свое решение?

– Да. Мано никогда не хотел быть бременем для кого бы то ни было, а я отказываюсь быть бременем для него. Думаю, он сам не понимал, чего просит.

Пайпер вдруг погрустнела.

– Он предложил всего лишь одну неделю. Понимаешь, наши отношения изначально были обречены на провал, – продолжила Пейдж.

Ее сестра наконец перестала хмуриться и радостно посмотрела на Пейдж, напомнив ей мать, когда ту уволили с работы.

– Знаешь что? Все будет хорошо. Ты справишься, и у тебя будет самый удивительный ребенок. Из тебя выйдет чудесная мамочка, и твоя жизнь будет намного лучше без присутствия в ней какого-то неудачника Уайетта. Ты согласна?

Пейдж кивнула и смахнула со щеки последнюю слезинку. Пайпер была права. Ей следует подумать о ребенке и о своем будущем, а до остального ей нет никакого дела.

– Хватит хандрить, Мано. Не знаю, что там у тебя стряслось, но сегодня день рождения нашей бабушки Ани. Порадуйся за нее.

– Конечно, я рад за нее, – буркнул Мано. С тех пор как уехала Пейдж, он ничего не мог поделать со своим дурным настроением. Мано охотно остался бы дома и хандрил, закрывшись в своем офисе, но у него не было выбора.

Он решил забиться в какой-нибудь угол и сидеть там не высовываясь, вместе с Хоку. Эти семейные сборища превращались в какой-то хаос, и даже его взрослые родственники забывали о том, что он слепой, и чуть ли не сбивали его с ног, что уж говорить о детях. Из того, что мог слышать Мано, женщины суетились на кухне, а мужчины копали яму на заднем дворе, чтобы запекать поросенка на углях. От Мано не было пользы ни тем ни другим.

Он услышал скрип соседнего кресла и понял, что рядом с ним присел Кэл.

– Может, ты все-таки скажешь, что происходит? – спросил он. – Даже твой Хоку выглядит подавленным. Когда мы разговаривали с тобой в последний раз, ты отзывался очень восторженно о своем романе, который случается раз в полгода. Вы плохо расстались? Она не хотела тебя отпускать?

– Вообще-то все как раз наоборот. Нам было так хорошо вместе. Я начал думать, что мне хочется большего, чем всего лишь одна неделя с Пейдж, о чем я и сказал ей. Но она уехала.

– Думаю, вы были вместе слишком мало, чтобы требовать от нее таких вещей. Что ты ей сказал? Ты попросил, чтобы она приехала обратно и погостила у тебя? Признался ей в любви и попросил переехать сюда? Предложил ей выйти за тебя замуж?

Мано стиснул зубы. Ему не хотелось обсуждать этот вопрос с кем бы то ни было, потому что рана была слишком свежей.

– Я сказал, что не готов к тому, чтобы наши отношения закончились, и спросил, не нравится ли ей Гонолулу в качестве возможного места жительства в будущем.

– Возможного места жительства в будущем? Скажи, что ты не говорил этого.

– Я уже не помню, что сказал ей. Все, что я помню, – это то, что она ответила отказом.

– Могу себе представить, ей было о чем подумать. Чтобы бросить привычный уклад жизни и свою работу и переехать сюда, ей нужно было что-то большее, чем предложение продолжать встречаться.

– Знаю. – Мано миллион раз прокручивал эту мысль в своей голове, но слишком боялся развивать ее дальше. Я не знал, что еще сказать, поэтому отпустил ее.

– Мне казалось, что тебя устраивает, чтобы все было просто и без обязательств.

Мано сжал поводок Хоку в своих руках.

– Устраивало, пока я не встретил ее. Пейдж изменила мое отношение к жизни… но тут не все так просто.

– А что тут сложного? – спросил Кэл. – Ты либо любишь ее, либо нет. Не так ли?

– Да, – тяжело сглотнул Мано.

– Так ты любишь ее?

Мано не был уверен в своих чувствах, но после отъезда Пейдж его сердце было разбито. Точно такие же эмоции он переживал, когда его бросила Дженна. Даже еще хуже, потому что тогда он был ребенком, потерявшим милого его сердцу человека, а теперь был взрослым мужчиной, потерявшим женщину, которую любил.

– Да.

– Похоже, эта женщина сумела зацепить тебя. Не думал, что доживу до такого дня. Но скажи мне, что тут сложного. На мой взгляд, ситуация предельно проста.

– Пейдж на третьем месяце беременности.

– Что? – громко воскликнул Кэл и наклонился поближе к Мано. Похоже, он привлек внимание остальных членов семьи.

– То, что слышал. Все не так просто, как «ах, я люблю ее, и мы можем начать совместную жизнь, и все у нас будет в полном ажуре». Есть вещи, с которыми ей нужно разобраться, когда она вернется домой. С отцом своего ребенка, например. Он как-то позвонил ей и захотел поговорить. А я не могу вмешиваться, если вдруг Пейдж решит помириться с ним. И даже если они не останутся вместе, она не сможет просто переехать на Гавайи, если хочет, чтобы ее часто навещали родственники.

– Тут ты прав. Но ты не знаешь, любит ли она тебя. Если да, то все остальное не имеет никакого значения. Ты ведь не сказал ей о своих чувствах. Ты предложил ей продлить ваш курортный роман еще на одну неделю и никаких серьезных обязательств длиною в жизнь. А беременную женщину не интересуют несерьезные отношения. Если она любит тебя, ей хочется, чтобы ты любил ее, а также ее ребенка, как своего собственного.